О дальнейшей судьбе российской Лунной программы в СМИ существует противоречивая информация. Будут ли русские участвовать в освоении Луны? Какие технологии понадобятся нам для этого, как подходы должны быт приоритетными? Об этом рассказывает заместитель директора ЦНИИ машиностроения по пилотируемым программам Сергей Константинович Крикалёв.
Сергей Константинович Крикалев — российский и советский космонавт, до июня 2015 года — рекордсмен Земли по суммарному времени пребывания в космосе (803 дня за шесть стартов — по состоянию на 11 октября 2005 года), герой России, герой Советского Союза, член Бюро Всемирного Русского Народного Собора.
— Сергей Константинович, несколько месяцев назад концепция создания тяжелого ракетоносителя для российской Лунной миссии подверглась критика как экономически нерентабельная. Можно ли в вопросах освоения космоса оперировать такими категориями как «рентабельность» и «экономическая выгода»?
— В данной теме следует делать акцент на сроках окупаемости. То же самое касается и бизнеса, который может быть долгосрочной стратегией, а может строиться в виде пирамиды, с огромными оборотами средств, ориентированной на быстрые сверхприбыли.
Говорить про рентабельность космической программы можно, только беря в расчет 20-летние циклы развития. Через годы мы получаем результаты в смежных отраслях — металлургии, системах управления. Здесь мы сталкиваемся с гораздо более сложными расчетами, нежели стандартные бухгалтерские инструменты сведения дебета с кредитом. Вложили столько-то и в этом же месте получили прибыль 5%, причем желательно не через год, а через месяц. Даже примитивное предпринимательство становится прибыльным только на трехлетнем цикле, а поначалу является убыточным. При этом рентабельность долгосрочных стратегических вложений, конечно же, гораздо выше, и целесообразнее для страны.
— Целесообразность подразумевает наличие какой-то цели. Заявленная цель американцев в космосе — освоение Марса. А есть ли аналогичная цель у России?
— Если вы внимательно посмотрите, то обнаружите, что Марс ушел у NASA на вторые планы. Они периодически озвучивают планы высадки на Марс, однако на деле также движутся в сторону Луны.
— Будет ли у России своя Лунная программа?
— Это зависит от многих факторов, и в первую очередь от политической воли. В 50-е годы XX века вы бы спросили «а будет ли у нас кибернетика?». Ответ — будет! Весь вопрос, как и с каким отставанием. Когда-то когда кибернетика в СССР считалась лженаукой. Сейчас мы вынуждены покрывать отставание в этой отрасли знаний. Из-за неправильных политических решений на определенном историческом этапе кибернетика не получила развития. Будет ли у нас Лунная программа? Вне всяких сомнений, — вопрос лишь в том раньше или позже? В первую очередь или в третью?
— Какова судьба космического электрореактивного буксира с ядерной установкой, работы по созданию которого были исключены из проекта Федеральной космической программы до 2025 года?
— Источником электричества в космосе могут быть солнечные батареи, но для получения нужного объема энергии они должны быть очень большими. Альтернативным вариантом является использование ядерных реакторов. Однако, давая много электричества с малого объема, реактор представляет определенную опасность. Это приводит к необходимости строить тяжёлую радиационную защиту. Поэтому каждый вариант имеет свои плюсы и минусы. Необходимо продолжать исследования и искать оптимальный вариант. Что касается вопросов развития программы, сокращение финансирования еще не значит полную остановку проекта. Это может означать перенос сроков за пределы программного периода. Окончательного решения по ядерному буксиру не принято, по поводу выделенных долей пока идут дебаты.
— Существует распространенная точка зрения, что для полета на Луну необходимо создание специальной орбитальной станции, по типу «Мира», которая выполняла бы функции перевалочного пункта. Так ли это на самом деле?
— Есть несколько сценариев, и тяжелая орбитальная станция — один из них. Если и должна быть определенная орбитальная инфраструктура, то совсем не обязательно она должна быть типа «Мира». Существует сценарий прямой посадки — при этом он подразумевает наличие соответствующей стратегии развития. Есть вариант развертывания некоей окололунной инфраструктуры: малой станции, системы навигационных, связных спутников, системы точек, в которых человек будет взаимодействовать с автоматами.
Есть несколько сценариев, и тяжелая орбитальная станция — один из них. Если и должна быть определенная орбитальная инфраструктура, то совсем не обязательно она должна быть типа «Мира». Существует сценарий прямой посадки — при этом он подразумевает наличие соответствующей стратегии развития. Есть вариант развертывания некоей окололунной инфраструктуры: малой станции, системы навигационных, связных спутников, системы точек, в которых человек будет взаимодействовать с автоматами.
— Является ли вопрос тяжелого ракетоносителя ключевым, для движения человека к Луне? И какую роль здесь может сыграть уже имеющийся опыт советской программы «Энергия-Буран»?
—Тяжёлые и сверхтяжёлые ракеты являются составной частью большинства амбициозных перспективных проектов. Американцы создали сверхтяжёлый носитель Сатурн-5 и систему Space Shuttle. Мы создавали ракету Н-1 и систему "Энергия-Буран«.Известно, что сейчас американские инженеры работают над созданием сверхтяжелого ракетоносителя на базе технологий Шаттла. Естественно, что все новые проекты и у нас и в США будут опираться на опыт полученный на предыдущих этапах.
— Означает ли экономия на сверхтяжелой ракете, заявленная в новой редакции Федеральной космической программы, что «Роскосмос» намерен возрождать «Энергию»? Реально ли дотянуться до Луны при помощи тех ракетоносителей, которые есть у нас в наличии на сегодняшний день?
— С помощью находящихся в эксплуатации российских ракет это невозможно. Впрочем, среди специалистов существует точка зрения, что, если модернизировать наши ракетоносители, то Лунная миссия станет выполнимой и без создания сверхтяжелой ракеты.
Это очень сложная программа. Образно говоря, можно строить здание из крупных конструкционных блоков, а можно из кирпичей, или вообще из микроскопических кубиков. При этом строительство становится более сложным и многоэтапным. Так и здесь. Лунная программа выполнима и в многопусковом варианте. При этом она становится более чувствительной к сбоям, более критичной к синхронизации отдельных процессов.
— А сколько лет, по вашим оценкам потребовалось бы России, чтобы возродить сверхтяжелую ракету аналогичную «Энергии», или может быть, создать новый носитель?
Это вопрос условий. Одно дело, когда мы ничего не имея, создаем с нуля технологию за 5-7-10 лет и получаем колоссальные расходы. Однако эти расходы существенно меньше в условиях, когда все знания у нас уже есть, и мы проводим определенную модернизацию. Но если мы «криво» организуем этот процесс, то можем и не получить никакого продвижения вперед. Многое будет зависеть от политической воли и конкретно поставленной цели. Если будет принято государственное решение о том, что надо воссоздать сверхтяжелую ракету, — это будет сделано
достаточно быстро, тем более при наличии огромного технологического наследства СССР.
По материалам сайта
